Изгой: Начало пути - Страница 63

Снова повисла тишина, и я стал терпеливо следить за какой-то хренью, плывущей по бордовой лужице одного из век. Что-то похожее на кусок днк, видимо, деффект на радужке.

— Далась тебе эта книга? — наконец, недовольно выдохнула бабуля. — Я же уже говорила, специально не ищу. У меня другие планы.

— А какие? — я открыл глаза и тут же их зажмурил. Бордовые веки покрылись белесыми пятнами.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — Руна недовольно кашлянула. — Я бы на твоём месте думала о том, как безопасно попасть в Алькорд. Там на улице Витор’Сана расположен один из Храмов Семи Дорог, где главой служит викариус Отцов — Артуно Верлонский.

— Как соус, что ли? — весело ляпнул я, но Руна моей весёлости не разделила.

— Как ты собираешься пройти через ворота Алькорда? — спросила она с полной серьёзностью, на что я пожал плечами. — Ну вот видишь. Держи.

Я открыл глаза и повернул голову. Бабуля протягивала мне мошну.

— Здесь тридцать шесть золотых. Если возникнут проблемы с привратниками, больше пяти им не давай. Остального хватит, чтобы купить какое-никакое обмундирование. Тебе понадобятся хорошие сапоги, гамбезон, удобная перевязь для ножен, да много чего. Не самого прекрасного качества, конечно, но лучше уж купить самому, чем напяливать то, что дадут. В большинстве случаев это вещи убитых или умерших уже после возвращения из Зыби.

Я удивлённо приподнялся и протянул руку. Холщовый мешочек тяжело лёг на ладонь, я посмотрел на него с недоверием и медленно засунул во внутренний карман куртки. Точнее за подкладку. Дно кармана было специально разорвано, мешочек скользнул вниз, я пощупал его уже через ткань и снова лёг.

— А лучше ничего не давай, — сказала Руна. — Имею ввиду привратников. Если прицепятся, скажи, что решил ступить на стезю Номана и следуешь в Храм. Только смотри, чтоб монеты невзначай не звякнули, а то эти алчные твари найдут предлог, чтобы заставить тебя раскошелиться. А ночью так и вообще могут горло перерезать, потом вывезти на лодке подальше в море и выбросить.

— Прибьёт к берегу, — непонятно зачем выдал я.

— Если в правильном месте выбросить не прибьёт. А они, поверь мне, знают, где это правильное место. Хотя, это с обычными рабами да неосторожными сельчанами порой случается, а ты… — Руна потянулась к мечу, прислонённому к дереву, поднесла поближе и принялась рассматривать клинок на свету. — А ты не совсем обычный раб. Но и убивать стражников тебе не нужно, ведь так?

Я лишь удивлённо выпятил губу. И не замышлял даже.

— Куда правильно выкинуть тела ты не знаешь, — Руна хмыкнула. — А если вменят в вину убийство стража, то здесь придётся отвечать по закону, перед городским судом, или пфаль-лурдом. И желание вступить в ряды слуг Номана тебя не спасёт. Не возьмут уже. Убийство городских стражей — это дела светские.

— А рабство разве не светское дело? — поинтересовался я.

— Рабство не отнимает жизнь, а убийство отнимает, — медленно проговорила бабуля.

— Вот тут готов с вами поспорить, — я повертел головой. Опять эта чревлова демагогия. — Рабство ещё как отнимает жизнь. И намного коварнее и изощрённее, чем смерть.

— Я говорю тебе о законе, а не об отвлечённых смыслах. Закон таков.

Я отмахнулся рукой.

— Всё равно никого убивать не собираюсь, к чему обсуждать?

— Течение судьбы непредсказуемо, — Руна снова сделала клинок невидимым и приставила его к закрученному стволу молодой сейконы. Потом полезла в рюкзак. — Значит, так. Я тебе сейчас напишу список. Сначала основное, потом менее важное. Если будешь хорошо торговаться, то хватит намного больше полезного купить. Не бери сразу, сбрасывай цену в половину, а там уже смотри.

Покопавшись с минуту, она достала кусок пергамента и глиняную баночку, в которой оказались чернила. Потом извлекла из рюкзака футляр и взяла одну из спиц.

— Самое важное — это хорошие сапоги. Лучше всего сделанные под заказ. Это примерно восемь золотых, — проговорила она с неким пафосом, принявшись усердно заносить сказанное на пергамент.

— Восемь золотых за сапоги? — хмыкнул я.

— Не хмыкай, — тут же отозвалась Руна. — Ты просто не знаешь какие страшные волдыри натирают в походе скупердяи, экономившие на обуви. Ноги этих идиотов превращаются в кровавое месиво. Ты просто не знаешь, — повторила она, медленно выводя на пергаменте первую строчку списка.

Зато я знаю, как превращается в кровавое месиво спина человека, и слышал, как весело свистит при этом кнут. Сказать об этом так и подмывало. Но я промолчал.

Глава двадцать девятая

Руна не шутила. Едва я проснулся следующим утром, как она тут же напомнила о втором заклинании Света. За вчерашний день я сильно устал, ведь даже после захода местного солнца мы прошагали ещё не меньше часа. Вдобавок перед сном была проведена очередная тренировка на износ, так что помимо усталости я чувствовал себя просто не выспавшимся. Но моя спутница спешила выучить меня как можно большему, впрочем, я и сам проявлял рвение. «Срезни» следующего круга, увы, так и не выпросил, но зато улучшил два «щита» — воздушный и водный. По логике, это надо было сделать ещё давно, в первые дни нашей встречи, потому как плетение «воздушные путы» весьма популярно у охотников и городских стражей.

Восполненные вчера в очередной таверне продуктовые запасы были доедены на завтрак, и я приготовился принять «луч». Зачем мне это плетение и на кого оно действует, Руна доходчиво объяснила во время трапезы. Аспейны — мелкие демоны, нечто вроде бесов, слабые аземы — аналог наших вампиров, азы — мелкие духи, вызывающие болезни, тварасы — духи огня. Всё это — порождения Тьмы, кроме последних, примкнувших к ней несколько сотен лет назад.