Изгой: Начало пути - Страница 15

— Не врёшь?

— Клянусь Великим Номаном.

— А? Что я тебе говорил, — Вирон повернулся к брату. — Я же говорил, что он в Лиорде.

Вирог не решился напомнить ему, что утверждал он как раз-таки обратное.

— Ну, значит, его убили Гары, — с той же меланхоличностью, как и во дворе, просто повторил он и впился в сочное пропечённое бёдрышко круала.

— Ты обучал его чему-нибудь, старикан? — Вирон вновь уставился на Альтора. — Только не ври мне, — он схватил бокал, наклонил его, и на столешницу побежала красноватая прозрачная струя. — Смотри, это последнее хорское, которое ты видишь в своей никчёмной жизни. Если соврёшь.

Взгляд мага застыл на струйке, язык снова прошёлся по иссохшим губам, а в глазах мелькнула растерянность. Вирон терпеливо ждал. Наказать этого наглеца плетьми всегда успеется, но под плетьми он ничего не скажет — это точно. Что стоит этому магистру стихий отключить своё сознание? Да ничего не стоит.

Когда вино в бокале закончилось, Вирон бахнул им об столешницу и повторил свой вопрос.

— Ты обучал его? Говори, скотина!

— Только простым заклинаниям, — начал маг. Теперь уже пальцы обеих рук нервно перебирали невидимые чётки. — Самый простым, хозяин. Пяти или шести. Или семи. Я и сам уже растерял свои прежние умения. Хорское не щадит мастерства.

— Ладно, ступай, — Вирон махнул рукой и наколол на большую двузубую вилку кусок кроговской грудинки. — Да, и скажи варщику, чтоб выдал тебе кувшин хорошего хорского. Заслужил. Гермино! Шельма сурдетская!

В трапезной тут же появился всё тот же молодой раб. Его нос заметно распух после попавшего туда тяжёлого бокала, но это только прибавило почтительности его лицу.

— Скажи Рихтусу, пусть скачет в Сухину. Живо! Этой же ночью Нюх должен быть в моём замке.

Раб бегом удалился, маг неспешно вышел из трапезной, а мужская половина семьи Вир’Сторов с завидным аппетитом, наконец-то, полностью погрузилась в обильный ужин.

Глава восьмая

Новое утро было холоднее предыдущего. От холода я и проснулся, ещё задолго до восхода светила. По краям поляны курился туман, переплетался седыми космами и наполнял прохладный воздух гадкой сыростью. Брр!

Чтобы быстрей согреться, я отжался с полсотни раз, пробежался по полянке туда-сюда, полизал росу с листьев, после чего натянул куртку и принялся за еду. Разжигать потухший костёр не стал. Всё равно задерживаться здесь не собирался, а заодно и на магической энергии съэкономлю. «Искра», конечно, почти ничего не «весит», но копейка, как известно, рубль бережёт. Съев половину оставшихся запасов, я забросил заметно полегчавший сидор за спину и отправился в путь.

Движение согревало не хуже разминки. Я сплёл «молнию», ограничившись на этот раз вторым кругом. «Вооружившись», ломанулся напрямик через густую чащобу и медленно рассеивающееся облако тумана. Но вскоре стал избегать плотного кустарника. От мокрой листвы рукава куртки быстро напитались влагой и я почувствовал её холодное касание кожей. Ругнувшись на чёртову росу, сумевшую так легко пробраться сквозь ткань, взял правее и шагов через сто наткнулся на едва заметную, шириною в полшага тропку. Остановился, не зная радоваться или огорчаться сему факту, посмотрел в одну сторону, потом в другую. Вроде и к людям нужно выходить, но и в лесу уже как-то привык. По крайней мере, не напрягает возможность быть обнаруженным каким-нибудь козлом из благородных. И дело даже не в том — начал Вирон уже «раздавать» плетение моего клейма своим дружкам и прочим, или нет. То, что я раб, благородные и так знать будут. Конечно, что беглый не определят. Решат — хозяин куда-то послал, но отношение от этого не поменяется. И снова эти чёртовы унижения, обида, которую придётся в тысячный раз проглатывать в самую глубину сердца. А здесь, в лесном одиночестве, я начал чувствовать себя прежним. Свободным человеком.

Но чувства чувствами, а долго в лесу мне всё равно не протянуть. Охотиться ещё можно, а вот хищники… Пока мне просто везёт, что я не наткнулся ни на одного из них.

Свернул вправо и зашагал по тропе. Все тропы ведут к дорогам, все дороги ведут к людям.

Успокоенный подготовленным плетением, я погрузился в воспоминания. В тот злополучный день, два года назад…

Мы вернулись с Серёгой со съёма. Несмотря на то, что была пятница, он не удался. С новыми не срослось, а уже знакомые девушки как сговорились. Они придумывали такие нелепые отмазки, что после третьего звонка я отказался звонить вообще.

— Да непруха у меня сегодня. Может ты звякнешь? — до сих пор помню, как буркнул эти слова и протянул телефон Серому. Но он покрутил головой. Разговаривать с подругами Серый не любил, ссылаясь на то, что у меня язык лучше подвешен.

В общем, мы решили взять пива и забуриться к нему на квартиру. Серёгин папик был начальником ГИБДД, его фамилия красовалась на двух табличках с голубыми каёмочками, которые стояли на федеральной трассе с одной и с другой стороны от города. Ну, типа, вас обслуживает… и внизу — начальник ГИБДД Ж… поэтому у Серёги была АУДИ шестёрка, тёмно-синий металлик, сошедшая с конвейера всего год назад, трёхкомнатная, неплохо обставленная квартира в центре города, и… глуповатость. Последнее к должности отца отношения не имело, но очень мешало ему при знакомстве с девушками. Впрочем, мешало — это неправильно сказано. Что может мешать тому, у кого есть почти новая АУДИ металлик в семнадцать лет? Но вот в этом и была загвоздка. Тех девушек, которые велись только на автомобиль, он терпеть уже не мог, и даже побаивался, понимая, что сам он им не нужен. Вот поэтому мы и поступали следующим образом — знакомились пешком. И только на следующий день, а иногда и позже, Серый «раскрывал карты».